В украинском информационном поле взорвалась бомба: певица Руслана — «валькирия Майдана» — заговорила о необходимости примирения с Донбассом и вслух произнесла табуированное на Украине словосочетание «гражданская война». Чтобы было понятно: ни официальные власти, ни большинство населения страны до сих пор не считают происходящее на востоке гражданской войной. Как мне сказал один киевлянин: «Ну какая гражданская война? С таким же успехом гражданской войной можно назвать разбойное нападение в подземном переходе».
Противостоящая киевским властям сторона в общественном сознании дегуманизирована настолько, что мысль о том, что люди с востока, которых чохом записали в «маргиналы» и «алкоголики», могут иметь свою точку зрения, отличную от киевской или кремлевской, отвергается напрочь. Майдановцы готовы воевать с Москвой и даже проиграть ей, списав все на неравенство сил, но признать участниками конфликта восточных «ватников» — это опасная ересь. Она на корню разрушает критически важный для самоидентификации этой части населения образ единой страны «вид Сяну до Дону».
И тут эта ересь звучит из уст не кого-нибудь, а едва ли не главной звезды Майдана. Нам не понять, какую роль в сегодняшнем украинском публичном поле играют разного рода певцы, шоумены и прочие «люди искусства». Историк Мона Озуф, изучая французскую революцию, впервые ввела в оборот понятие «революционного праздника». Праздник — это одна из главных ипостасей революции. Массовый выброс эмоций, которым она сопровождается, конвертируется либо во всеобщий страх (перерождающийся в истерию и агрессию), либо во всеобщее ликование. Люди, чьим ремеслом является увеселение толпы, получают огромный символический вес. Они — своего рода жрецы революции.
Услышать от одного из главных «жрецов» правду о реальном мире, а не о той виртуальной реальности, которую вокруг себя формирует любая революция, — это серьезный удар по сознанию. Тот ушат грязи, который на певицу вылили после ее признания вчерашние поклонники, показывает, что люди категорически не желают слышать правду.
Эта правда настолько проста и одновременно неприятна, что ее избегают как могут. Цена ее признания запредельна для современной Украины. Ведь оказывается, что нет никакой единой страны, что сам проект общежития разных культурных групп на этой территории, запущенный в 1991 году, провалился.
Признать это боится сама Руслана. Характерно ее «покаянное» интервью. Она, как может, цепляется за старые иллюзии: «Мне показалось, что все понимают, что внешний враг — это российская агрессия. Они четко понимают, что есть понятие своей земли и есть люди, которые должны защищать свою землю»; «Как они не в составе Украины? Мне он такого не говорил. Мне он сказал: “Я такой же украинец. Я считаю себя украинцем, я не враг Украине”».
Внутренний катаклизм, подобный тому, который переживает Украина, может перенести не каждое общество. Он наносит такую рану, которая не зарастает десятилетиями. Чтобы стереть память о якобинском терроре, французам потребовалось почти 100 лет. Для этого необходима целая программа реабилитации общества, которая предполагает главное – формирование новой общей идентичности. Незадачливая певица еще долго будет убеждать себя в реальности российского вторжения, вокруг которого якобы можно сплотить восток и запад. Но это будет лишь уводить от основной проблемы: необходимо заново определить, кто такой украинец.
Проект «Украина — не Россия» провалился не потому, что мы-де «вышли из одной купели» и нам никуда друг от друга не деться. Опыт сербов и хорватов показывает, что это все иллюзии, о чем российским патриотам не мешало бы помнить. Закавыка оказалось в другом: Украина не потянула программу обособления от России. Если бы ей это удалось, многих проблем, которые мы сейчас вынуждены решать, просто не было бы.
Украина подобна тому родственнику, который хочет выехать из общей квартиры, но не может увезти все то, что хотел бы забрать. Но раз развестись не получается, надо как-то уживаться. Это и есть рутина реального мира, в которую украинцам скоро придется погрузиться. Главное, что от них требуется, — найти среди себя тех (не певцов и шоуменов от политики), которые могли бы сформулировать эту проблему. Пока таких не видно. Но раз глаза постепенно открываются даже у «жрецов» революции, таких как певица Руслана, то надежда остается.
Свежие комментарии