Насколько дорога свобода, понимаешь, лишь потеряв ее.
В такой ситуации люди готовы на неожиданные действия.
«Вокруг света» более века назад рассказывал об удивительном бегстве из плена
1898 № 19
Пароход «Топаз», возвращаясь из плавания в Суринам, подходил к порогам реки Марони во Французской Гвиане. Вахтенный зорким глазом моряка всматривался вдаль. Без всякой подзорной трубы он видел вдали движущуюся точку, но еще не мог определить, что это такое. По мере движения парохода вперед точка увеличивалась и принимала форму лодки.
— Лодка слева! — крикнул вахтенный.
То была, однако, не индейская пирога, а что-то странное. С «Топаза» спустили баркас с матросами и офицером. Баркас понесся к лодке. В ней сидел только один человек. Увидев баркас, он быстро повернул в сторону, пытаясь уйти от погони и скрыться в одном из многочисленных рукавов, которыми изобилует Марони. Здесь он был бы в безопасности, потому что тяжелый баркас не смог бы проникнуть туда. Но как только лодка приблизилась ко входу в рукав, послышался плеск от падения тяжелого тела в воду, потом еще и еще… Лодка оказалась окружена кайманами, алчно глядевшими на пловца. В отчаянии он перестал грести и предался течению. Вельбот приближался к лодке.
— Какой странной формы лодка! — проговорил офицер, командовавший баркасом.
— Да это не лодка, а гроб! — возразил старший из матросов.
В оригинальной лодке сидел загорелый и истощенный человек, похожий на вставшего из гроба мертвеца.
Пловец был без чувств, когда его взяли на борт «Топаза». А придя в себя, признался: «Я каторжник, бежавший три дня тому назад с острова Спасения».
И он рассказал свою эпопею. Эпопея была обычная, как у всех беглецов с каторги, с тем лишь отличием, что для бегства этот каторжник выбрал такую утлую посудину, как гроб.
— Удивляюсь, — говорил он, — как меня не съели кайманы и акулы, все время вертевшиеся вокруг. Как не разбился я о пороги? И вот, в последнюю минуту, когда я уже так близок к цели, нужно же было мне встретиться с вашим пароходом!
— Почему вы решили воспользоваться гробом для бегства? — спросили его.
— Казенные лодки при остроге наперечет. Меня сейчас же хватились бы, если бы я взял одну из них. Тогда мне и пришло в голову взять один из гробов, стоявших в сарае на случай смерти кого-либо из каторжников. Об этих предметах никто не заботился, никем они не охранялись… Украсть гроб не стоило труда. Я его просмолил и проконопатил — и пустился в бегство.
Разумеется, беглец был возвращен в острог и подвергнут особо строгому надзору.
Сегодня. Острые ощущения
Лесистая Французская Гвиана с заболоченными берегами была идеальным местом для каторги. В середине XIX века после отмены рабства колонии остро не хватало рабочих рук. Сюда начали отправлять политических заключенных (подальше от родины!), а затем и уголовников. Известным во всем мире местом каторги стали расположенные в 13 км от побережья Французской Гвианы три острова Спасения (Иль-де-Салю) — Святого Иосифа, Королевский и Чертов. Последний стал основной колонией для заключенных. Самым знаменитым узником Чертова острова был капитан Альфред Дрейфус, ложно обвиненный в измене.
Каторжное поселение упразднено в 1946 году. В доме начальника колонии сейчас действует музей (на фото вверху), а некоторые любители острых ощущений могут и переночевать на Королевском острове.
Фото: Alamy / Legion-Media
Свежие комментарии