У барона Мюнхгаузена был талантливый двойник — польский граф Винсент Красинский, служивший в начале XIX века во французской, а потом и в русской армии. В России его звали Викентий Иванович.
Человек необычайной храбрости (тело его украшали рубцы от 10 ранений, из которых 9 были получены в рукопашном бою), он обратил на себя внимание Наполеона, который осыпал его почестями и наградами, возведя — единственного из верных ему поляков — в графское достоинство. Пройдя с императором всю эпопею Империи, Красинский после отречения Наполеона привёл остатки польского корпуса на родину. Александр I сделал его генерал-адъютантом.
Красинский был владельцем огромной коллекции старинного холодного оружия, значительная часть которой ныне находится в варшавском Военном музее. Он также был не чужд литературной деятельности и оставил после себя интересные записки. Кроме того он опубликовал несколько сочинений на французском и польском языках.
Красинский был владельцем огромной коллекции старинного холодного оружия, значительная часть которой ныне находится в варшавском Военном музее. Он также был не чужд литературной деятельности и оставил после себя интересные записки. Кроме того он опубликовал несколько сочинений на французском и польском языках.
Но еще более памятна его привычка к художественному вранью. Несколько образчиков его устного творчества сохранил известный поэт и бытописатель князь Пётр Андреевич Вяземский.
«Польский граф Красинский, — пишет Петр Андреевич, — был вдохновенным и замысловатым поэтом в рассказах своих. Речь его была жива и увлекательна. Видимо, он сам наслаждался своими импровизациями».
Две приятельницы, однажды рассказывал Красинский, встретились после долгой разлуки где-то неожиданно на улице. Та и другая ехали в каретах. Одна из них, не заметив, что стекло поднято, опрометью кинулась к нему, пробила стекло головою, да так, что оно насквозь перерезало ей горло, и голова скатилась на мостовую перед самой каретой ее искренней приятельницы.
Какова страшилка? А вот послушайте другую.
Одного умершего положили в гроб, который заколотили и вынесли в склеп в ожидании отправления на семейное кладбище. Через некоторое время гроб открывается. Что же тому причиною? — «Волосы и борода, — отвечает граф Красинский, — так разрослись у мертвеца, что вышибли крышку гроба».
После удачного и смелого нападения на неприятеля, совершенного конным полком под его командою, прискакивает к нему на место сражения сам Наполеон и говорит: «Винсент, я обязан тебе короной» — и тут же снимает с себя звезду Почетного Легиона и на него надевает. «Как же вы никогда не носите этой звезды?» — спросил его один простодушный слушатель. Опомнившись, Красинский сказал: «Я возвратил ее императору, потому что не признавал действия моего достойным подобной награды».
Однажды занесся он в рассказе своем так далеко и так высоко, что, не умея как выпутаться, сослался для дальнейших подробностей на своего адъютанта Вылежинского, тут же находившегося. «Ничего сказать не могу, — заметил тот, — вы, граф, вероятно, забыли, что я был убит при самом начале сражения».
«Польский граф Красинский, — пишет Петр Андреевич, — был вдохновенным и замысловатым поэтом в рассказах своих. Речь его была жива и увлекательна. Видимо, он сам наслаждался своими импровизациями».
Две приятельницы, однажды рассказывал Красинский, встретились после долгой разлуки где-то неожиданно на улице. Та и другая ехали в каретах. Одна из них, не заметив, что стекло поднято, опрометью кинулась к нему, пробила стекло головою, да так, что оно насквозь перерезало ей горло, и голова скатилась на мостовую перед самой каретой ее искренней приятельницы.
Какова страшилка? А вот послушайте другую.
Одного умершего положили в гроб, который заколотили и вынесли в склеп в ожидании отправления на семейное кладбище. Через некоторое время гроб открывается. Что же тому причиною? — «Волосы и борода, — отвечает граф Красинский, — так разрослись у мертвеца, что вышибли крышку гроба».
После удачного и смелого нападения на неприятеля, совершенного конным полком под его командою, прискакивает к нему на место сражения сам Наполеон и говорит: «Винсент, я обязан тебе короной» — и тут же снимает с себя звезду Почетного Легиона и на него надевает. «Как же вы никогда не носите этой звезды?» — спросил его один простодушный слушатель. Опомнившись, Красинский сказал: «Я возвратил ее императору, потому что не признавал действия моего достойным подобной награды».
Однажды занесся он в рассказе своем так далеко и так высоко, что, не умея как выпутаться, сослался для дальнейших подробностей на своего адъютанта Вылежинского, тут же находившегося. «Ничего сказать не могу, — заметил тот, — вы, граф, вероятно, забыли, что я был убит при самом начале сражения».
Свежие комментарии