Постановка в России оперетты Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена» была ознаменована «сексуальными скандалами», выражаясь языком современных СМИ.
Девериа в роли Елены.
Карикатура того времени
Впервые оперетта была показана 9 апреля 1866 года на сцене петербургского Михайловского театра в исполнении французской труппы. Заглавную роль играла бенефициантка Огюстина Девериа. В её трактовке Елена предстала зрелой кокоткой, прельстившейся молодым пастухом. Откровенный эротизм игры Девериа пришелся по вкусу гвардейским офицерам из партера. «Когда в будуар прекрасной Елены пришел Парис, когда они стали объясняться в любви, когда m-elle Девериа... порывистым и плавным движением сбросила верхнюю одежду и обнажила плечи и руки свои во всей красоте, когда ее уста полураскрылись и угловые мускулы губ сладострастно осунулись, когда взор залился негой, когда талия сама собой начала покорно подаваться вперед и все тело замерло и задрожало в объятиях Париса, тогда... тогда, как я слышал, многие юные питомцы Беллоны не выдержали и, выбежав из театра, бросились на лихачей-извозчиков и в восторге умчались куда-то вдаль, преследуемые обаятельными видениями... Я прославлю m-elle Девериа, несмотря на то, что она выражает одно чувство и даже не чувство, а ощущение», — так писал автор рецензии в «Петербургских ведомостях» (1866, № 102).
Девериа свела Петербург с ума исполнением роли Елены, мелодии оперетты перешли со сцены в салоны и оттуда распространились по Петербургу. «Елена» выдержала 32 рядовых представления — явление в Петербурге того времени невиданное.
Ради лицезрения полуобнаженной красотки высший свет Петербурга пренебрегал многими злобами дня, и эта модная болезнь столицы дала повод сатирическому журналу «Будильник» заметить, что
Когда Прекрасная Елена
Предстанет вдруг...
Все забывается вокруг —
Катков, тарифы и измена
И голода недуг.
Девериа свела Петербург с ума исполнением роли Елены, мелодии оперетты перешли со сцены в салоны и оттуда распространились по Петербургу. «Елена» выдержала 32 рядовых представления — явление в Петербурге того времени невиданное.
Ради лицезрения полуобнаженной красотки высший свет Петербурга пренебрегал многими злобами дня, и эта модная болезнь столицы дала повод сатирическому журналу «Будильник» заметить, что
Когда Прекрасная Елена
Предстанет вдруг...
Все забывается вокруг —
Катков, тарифы и измена
И голода недуг.
***
Второй раз «Прекрасная Елена» была поставлена в Александринском театре. Премьера состоялась 18 октября 1868 года. В роли Елены блистала Вера Лядова — обладательница приятного тембра и неплохая танцовщица. Актриса не бог весть какого таланта, но вновь — небывалый успех. Ажиотаж был огромный, билеты можно было достать с большим трудом, некоторые платили вдвое или втрое дороже, чтобы увидеть прекрасную русскую Елену.
Второй раз «Прекрасная Елена» была поставлена в Александринском театре. Премьера состоялась 18 октября 1868 года. В роли Елены блистала Вера Лядова — обладательница приятного тембра и неплохая танцовщица. Актриса не бог весть какого таланта, но вновь — небывалый успех. Ажиотаж был огромный, билеты можно было достать с большим трудом, некоторые платили вдвое или втрое дороже, чтобы увидеть прекрасную русскую Елену.
Пресса и общество сошлись в оценке Лядовой. «Г-жа Лядова в роли Елены была прелестна. Красота, соединенная с грацией, приятный серебристый голосок, соединенный с бойкой и развязной игрой, — все это вызывало нескончаемую бурю аплодисментов... Вообще русская Елена не только не ниже, но даже выше прославившейся Девериа», — отмечала газетная критика.
Взяв кое-что от своей французской соперницы, Лядова во многом, однако, видоизменила образ жены Менелая. Ее Елена полна сдержанности и почти респектабельности, хотя туника ее снабжена разрезом до бедра — деталь весьма вызывающая по тем временам.
Модный фотограф Карл Бергамаско решил воспользоваться моментом. В витрине его заведения на Невском проспекте красовались большие фотографии Лядовой в костюме Елены. Поклонники раскупали фотографические карточки примадонны как горячие пирожки.
Но однажды на фотографии Лядовой обратил внимание известный фельетонист «Санкт-Петербургских новостей» Алексей Сергеевич Суворин (псевдоним Незнакомец), который, видимо, прогуливался по Невскому не в добрый час и в самом раздражительном настроении. Суворин счел фотографии «непристойными» и опубликовал в газете открытое письмо актрисе. «Вы сидите в кресле, а г-н Сазонов на коленях перед вами и вас обнимает, придав своему лицу то выражение, которое бывает у мужчин в некоторые моменты; особенность этой группы та, что вы обнажили свою, совсем не грациозную ногу, выше колена», — возмущался Суворин. Свой фельетон журналист закончил убийственной фразой: «Я знаю, что делаю рекламу вашим карточкам, и молю Бога, чтобы это могло вас утешить».
Разразился публичный скандал. А результат обличительного открытого письма был таков: другие издания выступили в защиту примадонны, поклонники подарили ей в знак своей любви бриллиантовую диадему, а ее фотографические карточки подорожали в 4 раза.
Взяв кое-что от своей французской соперницы, Лядова во многом, однако, видоизменила образ жены Менелая. Ее Елена полна сдержанности и почти респектабельности, хотя туника ее снабжена разрезом до бедра — деталь весьма вызывающая по тем временам.
Модный фотограф Карл Бергамаско решил воспользоваться моментом. В витрине его заведения на Невском проспекте красовались большие фотографии Лядовой в костюме Елены. Поклонники раскупали фотографические карточки примадонны как горячие пирожки.
Но однажды на фотографии Лядовой обратил внимание известный фельетонист «Санкт-Петербургских новостей» Алексей Сергеевич Суворин (псевдоним Незнакомец), который, видимо, прогуливался по Невскому не в добрый час и в самом раздражительном настроении. Суворин счел фотографии «непристойными» и опубликовал в газете открытое письмо актрисе. «Вы сидите в кресле, а г-н Сазонов на коленях перед вами и вас обнимает, придав своему лицу то выражение, которое бывает у мужчин в некоторые моменты; особенность этой группы та, что вы обнажили свою, совсем не грациозную ногу, выше колена», — возмущался Суворин. Свой фельетон журналист закончил убийственной фразой: «Я знаю, что делаю рекламу вашим карточкам, и молю Бога, чтобы это могло вас утешить».
Разразился публичный скандал. А результат обличительного открытого письма был таков: другие издания выступили в защиту примадонны, поклонники подарили ей в знак своей любви бриллиантовую диадему, а ее фотографические карточки подорожали в 4 раза.
Свежие комментарии