Эта история случилась во время моего первого путешествия в Индию – пять лет назад.
В Индии семь классов поездов. Самый яркий из них – общий вагон (General class). Билеты без мест, стоят копейки и никогда не заканчиваются. Кто первый – тот и сел.
Мы ехали днем, из Джанси в Агру – четыре часа пути.
Я еще не знал, что эта поездка изменит мою судьбу.
В очереди за билетами познакомились с двумя аргентинками. Естественно, наш поезд опоздал на час, мы долго и безуспешно разыскивали его следы на вокзале. Наконец, мы вычислили, на какой путь он должен прийти. Ждем, на горизонте появляется поезд, и тут начинается массовое безумие. Люди начали запрыгивать на ходу в едущий поезд, чтобы успеть занять места в общих вагонах. А на перроне ждет огромная толпа народу. Один из индийцев показал нам класс – сгруппировался и щучкой нырнул в окно едущего поезда. Там одно окно в центре вагона без решетки – аварийный выход.
— Вот так прыгают под колеса, а потом без ножки милостыню просят, — сказал Рома.
Аргентинки стоят в шоке:
— Мы никогда сюда не влезем.
Поезд остановился. Сразу начинается очень жесткая давка, девочки робко смотрят на толпу. Но мы им показали, как выживают дети улиц. Я поломился вперед, Рома прикрывал с тыла. Аргентинок бы местные запрессовали еще где-то в тамбуре. У среднего индийца плечи шириной сантиметров 30 и рост метр шестьдесят, поэтому у нас были определенные преимущества в этом дворовом регби. В середине вагона я неожиданно обнаружил 2 свободные верхние полки, оперативно их занял, потом подошли Рома и слегка помятые девочки. Внизу тем временем люди заполнили все свободные щели, уселись на пол в проходе, в общем, забили все, что только можно. Тут появляется небрежно одетый мужчина и заявляет, что куча мусора и ворох газет в углу полки – его вещи. Якобы он эту полку занял еще раньше и собирался на ней лежать.
— Давай я выкину его вещи в окно, — предложил Рома.
Я посмотрел вниз — там одни скрюченные тела, понял, что отступать нам некуда. После переговоров сошлись на том, что он посидит с нами наверху. Все местные были очень удивлены, что белые едут с ними в таком пролетарском классе. Многие общались с нами, причем бескорыстно, ничего не пытались продать или выбить деньги – очень редкое для Индии явление.
В поездах я читал «Черный обелиск» Ремарка, это помогало мне отвлечься от суровой действительности. Я полностью погружался в прекрасный мир Германии 20-х годов. Ревущая инфляция, обнищание народа, нацисты, пронзительно-чувственные сумасшедшие женщины — все это так напоминало мне Родину.
Рома посмотрел на обложку с надписью Эрих Мария Ремарк и заметил:
— Я всегда думал, что Ремарк — это мужчина.
—Все так думают, на самом деле, это были муж и жена, как Габриель и Гарсия Маркес.
После литературного диспута Рома в очередной раз доказал свою способность спать в любой точке планеты. Цех сталелитейного завода, тенистые аллеи Старого Дели, концерт панк-группы «Анальный Дефлоратор» — мой друг способен заснуть везде. В этот раз он отключился лежа поперек двух верхних полок, причем большая часть его тела находилась в воздухе. Тем временем индийцы в вагоне орали как сумасшедшие.
В очереди за билетами познакомились с двумя аргентинками. Естественно, наш поезд опоздал на час, мы долго и безуспешно разыскивали его следы на вокзале. Наконец, мы вычислили, на какой путь он должен прийти. Ждем, на горизонте появляется поезд, и тут начинается массовое безумие. Люди начали запрыгивать на ходу в едущий поезд, чтобы успеть занять места в общих вагонах. А на перроне ждет огромная толпа народу. Один из индийцев показал нам класс – сгруппировался и щучкой нырнул в окно едущего поезда. Там одно окно в центре вагона без решетки – аварийный выход.
— Вот так прыгают под колеса, а потом без ножки милостыню просят, — сказал Рома.
Аргентинки стоят в шоке:
— Мы никогда сюда не влезем.
Поезд остановился. Сразу начинается очень жесткая давка, девочки робко смотрят на толпу. Но мы им показали, как выживают дети улиц. Я поломился вперед, Рома прикрывал с тыла. Аргентинок бы местные запрессовали еще где-то в тамбуре. У среднего индийца плечи шириной сантиметров 30 и рост метр шестьдесят, поэтому у нас были определенные преимущества в этом дворовом регби. В середине вагона я неожиданно обнаружил 2 свободные верхние полки, оперативно их занял, потом подошли Рома и слегка помятые девочки. Внизу тем временем люди заполнили все свободные щели, уселись на пол в проходе, в общем, забили все, что только можно. Тут появляется небрежно одетый мужчина и заявляет, что куча мусора и ворох газет в углу полки – его вещи. Якобы он эту полку занял еще раньше и собирался на ней лежать.
— Давай я выкину его вещи в окно, — предложил Рома.
Я посмотрел вниз — там одни скрюченные тела, понял, что отступать нам некуда. После переговоров сошлись на том, что он посидит с нами наверху. Все местные были очень удивлены, что белые едут с ними в таком пролетарском классе. Многие общались с нами, причем бескорыстно, ничего не пытались продать или выбить деньги – очень редкое для Индии явление.
В поездах я читал «Черный обелиск» Ремарка, это помогало мне отвлечься от суровой действительности. Я полностью погружался в прекрасный мир Германии 20-х годов. Ревущая инфляция, обнищание народа, нацисты, пронзительно-чувственные сумасшедшие женщины — все это так напоминало мне Родину.
Рома посмотрел на обложку с надписью Эрих Мария Ремарк и заметил:
— Я всегда думал, что Ремарк — это мужчина.
—Все так думают, на самом деле, это были муж и жена, как Габриель и Гарсия Маркес.
После литературного диспута Рома в очередной раз доказал свою способность спать в любой точке планеты. Цех сталелитейного завода, тенистые аллеи Старого Дели, концерт панк-группы «Анальный Дефлоратор» — мой друг способен заснуть везде. В этот раз он отключился лежа поперек двух верхних полок, причем большая часть его тела находилась в воздухе. Тем временем индийцы в вагоне орали как сумасшедшие.
Аргентинка рядом со мной спрашивает:
— Как тебя зовут?
— Антон.
—Да? Никогда не знала, что есть такое имя. Я — Антонелла.
— Я тоже Антонелл ни разу не встречал.
— Как тебя зовут?
— Антон.
—Да? Никогда не знала, что есть такое имя. Я — Антонелла.
— Я тоже Антонелл ни разу не встречал.
Что было дальше?
Конечно же, она переехала ко мне в Киев, вытатуировала портрет Шевченко на левом предплечье, я люблю ее страсть, она — мою ярость, у нас двое сорванцов — Хосе и Катя. Сейчас Тоня жарит на кухне тортилью, а я пишу на макбуке эти строки.
Дети подбегают и говорят: «Папа, хватит уже развлекать офисы, поиграй с нами в дяпчика».
Завтра к нам приезжает теща из Буэнос-Айреса.
Антонелла, огонь моих чресел, что было бы, если бы я тогда не нашел этот поезд?
Источник
Завтра к нам приезжает теща из Буэнос-Айреса.
Антонелла, огонь моих чресел, что было бы, если бы я тогда не нашел этот поезд?
Источник
Свежие комментарии