Вчера ездили к сыну в часть. Товарищ солдат отслужил уже полгода, а через две недели в армии не останется ни одного «деда», и все сослуживцы его призыва перейдут в категорию старослужащих.
Плечи у парня расправились. Вес прибавился килограмм на семь. В глазах появилась спокойная уверенность в своих силах. В пацане, стал проступать мужик. Жрать хочет, но уже не так сильно, как раньше.
Рассказывает об армейских буднях. Юмор и тысячелетнее, русское, удивление армейскому разгильдяйтсву идёт рука об руку с гордостью за свою роту.
«У нас самая работящая рота. Мы конечно шланги ещё те, но если что-то нужно по нормальному сделать, начальство звонит нашему капитану».
В голосе звучит уважение.
«Представляешь, капитан, у нас трудяга просто капец. Он всё с нами делает. Бревна разгружать, таскать аккумуляторы от КаМАЗов, что-то красить или ремонтировать, он всегда первый. Худой, но жилистый. За спортивные нормативы доплату получает».
Впервые в жизни рассказывает о мужском коллективе, как о нечто таком, что рождает чувство сопричастности, чувство локтя.
«Нормальные у нас пацаны. Один за всех, все за одного. В роту пришел дагестанец. И сразу, типа, ничего делать не буду. Мы собрались компанией, и сразу ему объяснили: чувак, мы тут как одна семья. Все работают, никто не шлангует. Или ты с нами, или против нас. Но вроде парень нормальный, всё понял с первого раза».
Уважение к себе проявляется из правильных поступков. Из ответственности.
«Старшина попросил сделать стенд, а там восемь листов А4 с таблицами и схемами. Двое суток в канцелярии, в свои выходные, просидел за компьютером. Сделал всё по красоте. Старшина сказал: красавчег».
Служба, в которой совсем недавно он брёл как в тумане, вдруг стала осмысленной дорогой, отмеченной вешками.
«На следующий год получу ефрейтора. И надо несколько нормативов выполнить, чтобы получить значки отличника. Хочу на парад попасть, дембеля говорили, что будут медали юбилейные давать».
Форма уже не сидит мешком. Всё подогнано под фигуру. Смотришь и видишь перед собой солдата. Того, который сварит кашу из топора.
«Надо нормальные берцы зимние намутить, а то эти как лыжные ботинки».
«Нормальные» берцы у контрактников. И чтобы их заполучить, нужно придумать сложную схему обменов, где каждый участник получит свою выгоду, и останется удовлетворен сделкой. Непростой социальный процесс.
Мама, которая не понимает армейской логики, тут же предлагает купить их в Военторге.
«Нет, спасибо. Какой в этом смысл? Вот, когда достану, мне респект будет от пацанов, а купить любой дурак может».
Мужская дружба, о которой миллениалы не знают даже из кино, неожиданно стала явью, и приобрела серьёзную ценность.
«Все мои пацаны из России, все где-то недалеко от Москвы живут, кто во Владимире, кто в Ярославе, кто в Нижнем Новгороде. Договорились, что после службы будем в Москве встречаться. И там непонятно как жизнь повернется, парни хоть и простые, но у всех есть какая-то цель. Мало ли, может сейчас со мной будущий президент служит».
Вот хитрован, думаю про себя. Ну, действительно красавчег. В борьбе за место под солнцем, важно использовать любой шанс.
Поговорили о планах на жизнь.
«Скорее всего, после службы хочу заработать нормально сначала. Потом всё остальное. Трудностей я уже не боюсь, голова на плечах есть. Всё получится».
Господи, подумал я, за одни эти слова, на армию молиться надо.
Товарищ солдат, в процессе разговора, умял дюжину блинчиков с мясом, выпил термос кофе, и прикончил десерт, прямо как шведа под Полтавой.
«В здоровом теле – здоровый дух! Не почистил бляху – в бою дал маху! С уставом жить – легко служить! Сигнал к атаке – три зеленых свистка вверх!»
Вспомнилось мне из флотской молодости.
На прощание обнялись. Как папа с сыном. Нет, как два солдата: отец и сын...
Рассказывает об армейских буднях. Юмор и тысячелетнее, русское, удивление армейскому разгильдяйтсву идёт рука об руку с гордостью за свою роту.
«У нас самая работящая рота. Мы конечно шланги ещё те, но если что-то нужно по нормальному сделать, начальство звонит нашему капитану».
В голосе звучит уважение.
«Представляешь, капитан, у нас трудяга просто капец. Он всё с нами делает. Бревна разгружать, таскать аккумуляторы от КаМАЗов, что-то красить или ремонтировать, он всегда первый. Худой, но жилистый. За спортивные нормативы доплату получает».
Впервые в жизни рассказывает о мужском коллективе, как о нечто таком, что рождает чувство сопричастности, чувство локтя.
«Нормальные у нас пацаны. Один за всех, все за одного. В роту пришел дагестанец. И сразу, типа, ничего делать не буду. Мы собрались компанией, и сразу ему объяснили: чувак, мы тут как одна семья. Все работают, никто не шлангует. Или ты с нами, или против нас. Но вроде парень нормальный, всё понял с первого раза».
Уважение к себе проявляется из правильных поступков. Из ответственности.
«Старшина попросил сделать стенд, а там восемь листов А4 с таблицами и схемами. Двое суток в канцелярии, в свои выходные, просидел за компьютером. Сделал всё по красоте. Старшина сказал: красавчег».
Служба, в которой совсем недавно он брёл как в тумане, вдруг стала осмысленной дорогой, отмеченной вешками.
«На следующий год получу ефрейтора. И надо несколько нормативов выполнить, чтобы получить значки отличника. Хочу на парад попасть, дембеля говорили, что будут медали юбилейные давать».
Форма уже не сидит мешком. Всё подогнано под фигуру. Смотришь и видишь перед собой солдата. Того, который сварит кашу из топора.
«Надо нормальные берцы зимние намутить, а то эти как лыжные ботинки».
«Нормальные» берцы у контрактников. И чтобы их заполучить, нужно придумать сложную схему обменов, где каждый участник получит свою выгоду, и останется удовлетворен сделкой. Непростой социальный процесс.
Мама, которая не понимает армейской логики, тут же предлагает купить их в Военторге.
«Нет, спасибо. Какой в этом смысл? Вот, когда достану, мне респект будет от пацанов, а купить любой дурак может».
Мужская дружба, о которой миллениалы не знают даже из кино, неожиданно стала явью, и приобрела серьёзную ценность.
«Все мои пацаны из России, все где-то недалеко от Москвы живут, кто во Владимире, кто в Ярославе, кто в Нижнем Новгороде. Договорились, что после службы будем в Москве встречаться. И там непонятно как жизнь повернется, парни хоть и простые, но у всех есть какая-то цель. Мало ли, может сейчас со мной будущий президент служит».
Вот хитрован, думаю про себя. Ну, действительно красавчег. В борьбе за место под солнцем, важно использовать любой шанс.
Поговорили о планах на жизнь.
«Скорее всего, после службы хочу заработать нормально сначала. Потом всё остальное. Трудностей я уже не боюсь, голова на плечах есть. Всё получится».
Господи, подумал я, за одни эти слова, на армию молиться надо.
Товарищ солдат, в процессе разговора, умял дюжину блинчиков с мясом, выпил термос кофе, и прикончил десерт, прямо как шведа под Полтавой.
«В здоровом теле – здоровый дух! Не почистил бляху – в бою дал маху! С уставом жить – легко служить! Сигнал к атаке – три зеленых свистка вверх!»
Вспомнилось мне из флотской молодости.
На прощание обнялись. Как папа с сыном. Нет, как два солдата: отец и сын...
Свежие комментарии