Нина Андреева в окружении студентов
31 год назад, 13 марта 1988 года, случилась одна из попыток остановить перестройку — сиречь, буржуазную контрреволюцию в СССР. В тот момент перестройка шла в двух измерениях: экономическом, где воскресала буржуазия (её тогда называли «кооператорами»). И в политическом, где этот процесс блестяще описал позднее «архитектор перестройки» Александр Яковлев: «авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще». Вот именно второй процесс — политического сползания от коммунизма к антикоммунизму — и попыталась остановить безвестный доселе преподаватель химии из Ленинграда Нина Андреева. В газете «Советская Россия» было опубликовано её обширное письмо, озаглавленное «Не могу поступаться принципами». Сейчас уже трудно представить себе, но эта газетная статья стала одним из важнейших политических событий того года и вызвала то, что тогда же назвали «тремя неделями застоя».
Александр Яковлев и Нина Андреева. Поединок этих двух людей 31 год назад выиграл А. Н. Яковлев. К несчастью для социализма и страны, которая перестала существовать
Андреева защищала классовый подход и социализм, отчасти Сталина — в общем, всё то, что стало главной мишенью перестроечного погрома. Однако её статья не только не остановила процесс, но и многократно ускорила его. Дело в том, что, выждав небольшую паузу (те самые «три недели застоя»), и дав всем сторонникам позиции Андреевой время открыто высказаться и «засветиться», ей ответил в «Правде» редакционной статьёй сам А.Н. Яковлев. Статья разгромным образом клеймила Андрееву, а её текст назывался «манифестом антиперестроечных сил». Хотя Андреева всего-навсего ставила вопрос об остановке дальнейшего движения вправо, а заголовок её статьи был вполне уважительной цитатой... М.С. Горбачёва.
Нина Андреева и студенты
Таким образом, описанный Яковлевым процесс после обмена фехтовальными ударами между «Правдой» и «Советской Россией» не только не затормозил, но и покатился вперёд с удесятерённой силой. Однако сейчас могут спросить: а почему же идеи Андреевой не объединили вокруг себя людей, не вызвали активной поддержки советской молодёжи, например?
Думаю, главной ошибкой была её «охранительская», консервативная интонация. Ведь люди «нино-андреевских» взглядов в те годы так и называли себя, советскими консерваторами, я сам это тогда от них слышал. А перестройщики в это время манили общество новыми, неслыханными прежде правами и свободами. Они обещали сохранить всё то, что дал людям социализм — социальную защищённость, бесплатную медицину и образование, бесплатное жильё, право на труд и т.д., — и вдобавок дать кое-что ещё в плюс к этому, из «свобод» капитализма. На это люди тогда и клюнули: к хорошему быстро привыкаешь и перестаёшь ценить, а если предлагают «в довесок» кое-что ещё, то почему бы не взять? Не сразу ведь поймёшь, что этот «довесок» начисто уничтожает всё то, к чему он «прилагается»...
А Нина Андреева и её товарищи ничего нового и соблазнительного не обещали, а наоборот, предостерегали людей от утраты завоёванного. Однако такими предостережениями людей в эпохи перемен не увлечёшь, души и сердца их не покоришь, за собой не поведёшь. Потом, когда мрачные предсказания подтвердятся, они, возможно, и вспомнят тех пророков, кто их делал, но не раньше. Отнюдь не предостережениями повели за собой людей большевики в 1917 году. Нет, они увлекли людей призывами к новым, неслыханным прежде правам и свободам. (Которые, кстати говоря, и дали, потому что ни всеобщей грамотности, ни бесплатных образования, медицины, жилья, ни многого другого до этого нигде в мире не существовало).
У Андреевой и её единомышленников этой темы — новых возможностей, новых перспектив и горизонтов, открывающихся для людей, страны и человечества — в текстах не звучало. Вообще, никак. Только тревога и опасение за утрату имеющегося. Чувства сколь справедливые и обоснованные, столь в подобные переломные эпохи и бесполезные...
Свежие комментарии