Что нужно бизнесмену для счастья? Заниматься делом по душе. Найти своего клиента. Не быть обманутым.
Как отделить ложь от правды (потенциальные потери – от потенциальных возможностей)? Что такое профайлинг и как он помогает убедиться в добрых намерениях сотрудников, партнеров, клиентов? Секретами детектирования обмана делится ведущий российский специалист в области психологии лжи Евгений Спирица.
Евгений Спирица
Евгений Спирица
Эксперт-полиграфолог, профайлер. Руководитель Международной академии исследования лжи (iarl.ru). Единственный российский специалист, который проводит обучение по программам, основанным на методиках и моделях Пола Экмана, Дэвида Эфрона, Л. Г. Алексеева и др. С 1993 года консультирует государственные и негосударственные структуры по вопросам безопасности. С 1994 года – проводит индивидуальные консультации и психологическую диагностику персонала предприятий. Автор учебника «Коммерческий профайлинг», закрытого сборника для сотрудников кадровой службы МВД РФ, многочисленных публикаций в СМИ по вопросам невербальной диагностики. Участник телевизионных программ на 1 канале, НТВ, 5 канале и др. в качестве эксперта по детекции лжи.
Три вопроса вместо обмена «визитками»
– Евгений, назовите, пожалуйста, самую крупную сумму ущерба, предотвращенного вами по заказу вашего клиента?
– Недавно помог найти полтора миллиона долларов, похищенных из квартиры одного известного в России человека. Психологическое исследование указало на двух сотрудников его компании. Мы провели дополнительное тестирование на полиграфе (компьютерном «детекторе лжи»). Зафиксировали результат, доложили заказчику.
– Велики ли ваши гонорары?
– Стараемся работать в премиум-сегменте, по ставкам от $10 тысяч за заказ. Для сравнения: обычные полиграфологи берут за свои услуги, начиная с 1000–1200 рублей. Не рекламируемся: заказчики передают нас «из рук в руки».
– Какие заказы преобладают на вашем рынке?
– Среди бизнес-заказчиков встречаются и олигархи, и банковские структуры, и владельцы производственных холдингов, и представители малого и среднего бизнеса. Наиболее популярная услуга – кадровые проверки. Чаще всего ее заказывают собственники компаний, нанимающие директоров. Цена вопроса высока: сегодня средняя зарплата топ-менеджера в России составляет от $10 000 до $30 000 и выше. Даже если человек не залезет в карман компании – только в результате неудачного испытательного срока компания потеряет за квартал до $100 000. Другие популярные темы: кредиты, инвестиции, корпоративные мошенничества. Частные лица обычно заинтересованы либо в расследовании домашних краж, либо в разоблачении супружеской неверности. В последнем случае счет порой идет на многие миллионы долларов, которые может отсудить та или иная сторона в случае развода. А при расследовании домашних краж иной раз сталкиваешься с настоящими драмами. Например, из сейфа главы семьи пропадает $100 000. Он обвиняет водителя, охранника, прислугу – кого угодно. А виновным оказывается его собственный сын, который на глазах у отца прожигает жизнь в ночных клубах и давно сидит на кокаине.
Ошибки перевода «языка жестов»
– Многие бизнесмены, пытаясь поймать своего партнера по переговорам на лжи, нередко пользуются приемами из популярной книги Алана Пиза «Язык жестов» и аналогичных изданий. Но вы на своих семинарах открыто высмеиваете подходы Пиза. В чем он не прав?
– Кто такой Алан Пиз? Это бывший продавец страховых полисов, который на основе своего личного опыта и поверхностного изучения психологии создал великолепно упакованный «инфопродукт» и хорошо на нем заработал. К сожалению, петли обратной связи, которые он описывает, при буквальном применении зачастую приводят к ошибочным выводам. Например, Алан Пиз пишет, что если человек прикоснулся к носу – значит, он лжет. Если человек скрестил на груди руки – значит, он не совсем позитивно к вам настроен. Это далеко не всегда так: может быть, просто у человека зачесался нос? Может быть, ему стало холодно и захотелось обхватить себя руками?
– Чем отличаются ваши методы от методов Пиза?
– У него – популярный подход, у нас и моих коллег – строго научный. Я опираюсь на труды психолога Пола Экмана, антрополога Дэвида Эфрона, этолога Десмонда Морриса и других выдающихся ученых. Например, Пол Экман, известный широкой публике в качестве консультанта сериала «Обмани меня» и вошедший в 2009 году в список 100 наиболее влиятельных людей мира по версии журнала Time – крупнейший в мире специалист в области психологии эмоций и распознавания лжи. Он также один из основных разработчиков технологии профайлинга. Мы с коллегами по Международной академии исследования лжи используем эту технологию в своей работе, а также проводим собственные научные исследования и эксперименты в области профайлинга и психологии лжи в целом.
– Что такое профайлинг?
– Если кратко, этот термин (от английского «profile» – профиль) означает совокупность психологических методов оценки и прогнозирования поведения человека на основе анализа его внешности, невербальных и вербальных признаков. Профайлинг активно применяется многими спецслужбами мира, например, для составления психологического портрета возможного преступника по его психологическому портрету и психотипу, для оценки причастности того или иного лица к террористическим, мошенническим и другим преступным действиям. Например, профайлинговая служба израильского аэропорта Бен-Гурион – одна из самых жестких в мире. Возможно даже, чрезмерно жестких: от общения с нею у многих туристов далеко не всегда остаются позитивные впечатления. Зато количество террористических инцидентов в аэропорту Бен-Гурион – очень низкое. А в последнее время профайлинг все активнее берется на вооружение бизнесом, помогая собственникам и топ-менеджерам компаний оценивать намерения и достоверность высказываний своих сотрудников, партнеров, клиентов.
– Насколько технология профайлинга застрахована от ошибок по сравнению с популярными подходами того же Алана Пиза? Например, авиапассажир может нервничать не из-за того, что у него бомба в сумке, а из-за проблем в семье или на работе…
– В том-то и заключается одна из сильных сторон профайлинга, что он позволяет однозначно отсечь всех заведомо непричастных, тем самым резко сузив круг подозреваемых. Так, тревожно-мнительные по своему характеру люди практически не способны спланировать и совершить умышленное преступление. К примеру, недавно меня пригласили в одну строительную компанию помочь в расследовании кражи цветных металлов. Заказчик сходу указал на троих подозреваемых – выходцев из одной среднеазиатской страны. Однако тесты убедительно показали их непричастность – и этот результат затем был подтвержден на традиционном «детекторе лжи» – т.н. полиграфе. Ну, не могут запуганные гастарбайтеры, которым даже жить в Москве страшно, решиться на вынос пятидесятикилограммовых рулонов с медью за ограду стройки, где их уже через сто метров остановит любой полицейский!
Живой «детектор лжи»
– Кто «круче»: традиционный компьютерный полиграф – или, так сказать, живой «детектор лжи» в лице специалиста по профайлингу?
– Статистика спецслужб России, США, Израиля и др. демонстрирует примерно 70–80-процентную вероятность получения точного результата при использовании традиционного полиграфа. 20–30 % – это так называемые ошибки первого и второго порядка (ошибки первого порядка ведут к обвинению заведомо непричастного лица, второго – к уходу от наказания реального преступника).
– Откуда берутся эти ошибки?
– Полиграфолог обычно использует лишь одну – инструментальную технологию выявления обмана, не прибегая к составлению профиля человека и другим психологическим методам. А ведь машину всегда есть шанс «обмануть» в ту или иную сторону. Например, если вы проверите на полиграфе бухгалтерский отдел своей компании, то показатели самых добросовестных сотрудниц в силу стрессовой ситуации вполне могут совпасть с реакцией закоренелых преступников. В отличие от полиграфолога, специалист-профайлер использует как минимум три взаимодополняющих метода из богатейшего арсенала психологии лжи. Благодаря этому настоящие профессионалы в области профайлинга не без оснований стремятся к достижению стопроцентной точности своих «диагнозов». Они не говорят: «может быть», «вероятно» «с точностью до 80%» и т.д. Они утверждают: «нет, этот человек непричастен», либо: «да, этот человек лжет». И тщательно аргументируют свои выводы: если стандартный отчет полиграфолога занимает одну страничку, то отчет профайлера – с психологическим портретом, описанием мотивации и реакций причастного лица и, зачастую, с его признанием! – достигает 20–30 и более страниц. Однако, чтобы подтвердить свои выводы, профайлеры могут прибегать к дополнительным исследованиям с помощью традиционного полиграфа, детектора лжи по почерку, бесконтактного детектора лжи: иногда заказчика больше убеждают «объективные» цифры, которые выдает электронный прибор.
– Как вы добиваетесь признания подозреваемых?
– Бизнес-заказчиков не интересуют психологические портреты сами по себе. Им необходим результат: найденные деньги и материальные ресурсы, разоблаченные инсайдеры и корпоративные воры. Как мы добиваемся результата? Иногда нас спрашивают: наверное, прикручиваете подозреваемых наручниками к батарее? Настоящие профессионалы в области профайлинга никогда не вступают в конфликт с законами о частной охранной и оперативно-розыскной деятельности. Их работа не выходит за рамки консультативной психологической помощи.
– То есть вы просто разговариваете с подозреваемым «по душам»?
– Фактически, да. Вы знаете, ложь и угроза ее разоблачения всегда вызывают огромный выброс адреналина, который в буквальном смысле отравляет кровь. Постоянно жить в этом состоянии очень тяжело. Мы психологическими методами подводим человека к тому, чтобы он осознал тот груз, который на себя взвалил, захотел от него избавиться, «распутать» свою жизнь. И большинство из тех, кто попадает в наши бережные руки, в конце-концов говорят: «Все, я устал. Даю признательные показания».
Все бизнесмены делают это
– Когда чаще лгут наши соотечественники: в личной жизни или в бизнесе?
– Лгут все, всегда и везде. Недалек от истины доктор Лайтман из знаменитого сериала «Обмани меня» («Теория лжи») который утверждает, что каждый человек в среднем лжет три раза за 10 минут разговора. Это не преувеличение. Ведь в большинстве случаев феномен ложной информации возникает в силу стремления людей к позитивной оценке – пускай и завышенной – со стороны родных, друзей, коллег, общества в целом. И лишь во вторую очередь люди используют ложь для получения неких материальных преимуществ.
– Насколько часто, на ваш взгляд, отечественные бизнесмены прибегают к обману для достижения своих целей?
– Например, это происходит практически каждый раз, когда компания рекламирует свой товар либо когда два бизнесмена торгуются, заключая сделку. Любая сделка – соревнование продавца с покупателем, которые пытаются выторговать лучшие позиции для своей компании, в т.ч. – с помощью различных уловок и умолчаний. Вообще, ложь в форме приукрашивания уже стала нормой бизнеса: без нее, к сожалению, было бы невозможно продать большинство товаров и услуг.
– Вы встречали бизнесменов, которые никогда не лгут?
– Нет, не встречал. Врут все, хотя бы по мелочам, хотя бы «во спасение», хотя бы в форме умолчания. Я и сам часто прибегаю ко лжи в форме умолчания – чтобы уберечь своих родных от стрессов большого города. Когда я не хочу о чем-то рассказывать – так и говорю: «А вы знаете о такой форме лжи, как умолчание?»
– А что, бывали проблемы? Вам когда-нибудь угрожали или мстили те, чьи планы вы разрушили?
– В силу понимания многих аспектов психологии, мы стараемся быть очень мягкими и лояльными в ситуации обследования – особенно к тем, кто совершил проступок. Стараемся уладить конфликт, а потому угроз или мести не было.
– Евгений, а как вообще вас «зацепила» тема лжи? Как вы вышли на эту «золотую жилу»? 
– По профессии я военный психолог. После развала Союза работал в российских спецслужбах. В силу служебной необходимости познакомился с двумя иностранными инструкторами, которые рассказали мне о модели профайлинга невербальных коммуникаций. Я изучил эту модель и начал достаточно спешно применять в своей работе, решая поставленные задачи в области ведения переговоров с преступниками и террористами. Готовил по этому направлению оперативных сотрудников, бойцов специальных подразделений МВД РФ. В 1997 году уволился из органов и перешел на работу в банковский сектор: в роли помощника директора одного из филиалов «Россельхозбанка» занимался сопровождением переговоров. Некоторое время занимался охранным бизнесом, но затем понял, что на рынке услуги профайлера намного более востребованы и стоят намного дороже, чем услуги охранника. Да и мне самому намного интереснее на практике развивать тему профайлинга в сфере госбезопасности, банковской безопасности, безопасности корпоративной информации.
– Сильно ли отечественный бизнес изменился с начала 1990-х годов в контексте нашей беседы?
– Конечно, перемены произошли кардинальные. Люди стали больше внимания уделять тому, сколько они теряют – ведь раньше не требовалось большого ума и труда, чтобы быстро восстановить любые потери. Сегодня конкуренция на рынке ужесточилась, бизнесмены очень осторожно относятся к вопросам инвестирования и кредитования. В целом бизнес становится более цивилизованным, менее агрессивным, более безопасным и более добросовестным. Конечно, мошенничества на крупные суммы по-прежнему имеют место быть. Причем, в таких аферах всегда присутствует большая коррупционная составляющая – некие «государственные» люди, которые лоббируют интересы мошеннического толка.
– Вам приходилось сталкиваться с западными бизнесменами? Считается, что они заботятся о своей репутации и стараются вести дела честно. В то же время на Западе то и дело возникают скандалы, связанные с махинациями и взятками на миллионы и миллиарды долларов…
– Отличаются условия ведения бизнеса, среда – а сами бизнесмены ничем не отличаются. Любую отечественную фамилию можно с успехом заменить иностранной. У нас, например, был Сергей Мавроди, у них – Бернард Мэдофф. Разве что Мавроди действовал на свой страх и риск, а за спиной Мэдоффа маячили государственные структуры. Кроме того, у нас коррумпированные кланы при необходимости игнорируют букву и дух законодательства – а на Западе законы имеют реальный вес. Там действуют четко регламентированные правила игры. Мошенники стараются выучить эти правила и найти в них лазейку, чтобы использовать ее в своих интересах.
Как сделать ложь нерентабельной
– Насколько велики, на ваш взгляд, потери, которые несет бизнес из-за обмана клиентов, партнеров, сотрудников компаний?
– Могу утверждать, что компании, которые не занимаются информационной безопасностью, не внедряют у себя систему информационного контроля, выявления и противодействия обману – постоянно теряют до 30 процентов своих доходов. Это мои личные замеры – данные, которые я собрал и среди своих непосредственных клиентов, и с помощью консалтинговых компаний-партнеров.
– С какой ложью следует бороться, с какой – можно смириться, поскольку бороться с ней, так сказать, нерентабельно?
– Разумеется, нельзя мириться с ложью, которая приносит вред вам и вашему бизнесу. Хотя критерии вреда – вещь субъективная. Я, например, достаточно спокойно отношусь ко лжи сотрудников ради маленьких карьерных преимуществ. Например, если я узнаю, что человек подделал рекомендации, чтобы получить хорошую должность, но сейчас работает на компанию с полной отдачей – то я, пожалуй, закрою на этот грех глаза. Хотя и буду впредь более тщательно читать отчеты этого человека.
– Дайте, пожалуйста, ваше личное определение лжи. В чем заключается его практичность и технологичность по сравнению с общераспространенными представлениями о лжи?
– Вначале приведу классическое определение Пола Экмана: «Ложь – действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды». А теперь – определение, разработанное в Международной академии исследования лжи. По нашему мнению, ложь или правда – модели нашего сознания, которые возникают как реакция на раздражители внешней среды и проявляются в форме речевых и невербальных ответов, актов мимики, пантомимы, эмоциональных проявлений. У правды и лжи есть своя причина, свое позитивное намерение и свои последствия, главным из которых является угроза наказания. При всем уважении к мэтру, наше определение – более полное, учитывает все особенности феномена ложной информации и позволяет более точно верифицировать ложь. Так, Пол Экман работает с лицом и телом – но не работает с причинами и последствиями возникновения ложной информации. А эти факторы очень важны, если вы хотите получить признание от причастного лица. Также для понимания природы лжи важно отдавать себе отчет, что она имеет место только в определенном контексте. Меняется контекст – меняется и наше представление о лжи. Например, для одних Робин Гуд был лживым средневековым террористом, для других – борцом за народную правду.
– Как действуют профессионалы-профайлеры, выявляя ложь?
– Первый этап – сбор информации об инциденте, о проблеме. Второй – глубокая опросная беседа. Третий – инструментальная детекция лжи. Казалось бы, полиграфологи тоже проходят эти этапы. Но, в отличие от них, профайлеры составляют психологические профили вовлеченных в события лиц и делают первые вероятностные прогнозы. Это позволяет четко разделить непричастных лиц и подозреваемых. Дальше идет в основном работа с подозреваемыми, выясняются их мотивы (напомню: у любого лжеца есть свое позитивное намерение). При необходимости профессионалы прибегают к легендированию своей деятельности, применяют технологию бесконтактного дистанционного исследования лжи, когда человек даже не знает, что показатели его вегетативной нервной системы фиксирует полиграф.
– Если компания пожелает организовать систему детектирования лжи – кто этим должен заниматься?
– Безусловно, владение методами профайлинга будет полезно собственникам и топ-менеджерам бизнеса, а также – специалистам кадровой службы компании. Ведь проблема начинается не тогда, когда деньги уже похищены, а при приеме сотрудника на работу. Если вы возьмете правильного человека на правильную должность – то всегда получите правильный результат. Это я говорю не только как специалист по детекции лжи, но и как руководитель собственных бизнесов. Даже если у вас что-то украли, правильно выстроенная система поможет быстро восполнить потери. Например, в крупных торговых центрах до 20 процентов выручки теряется на кражах. Но они выстраивают свою систему так, чтобы компенсировать потери другими способами, например получить максимальную скидку с поставщиков.
– Как снизить у сотрудника (клиента, партнера) соблазн солгать?
– Еще Питер Друкер заметил: «Вы можете управлять только тем, что вы можете измерить». К сожалению, мне часто приходится говорить клиентам: «Вашего вора я поймал, но вы сами виноваты в том, что кража стала возможна». Если вы полностью отразите в информационной системе предприятия движение всех ресурсов, если вы правильно выставите контрольные точки ключевых показателей – вас не будет особенно волновать, насколько искренни ваши сотрудники. Вы и так будете это знать.
– Посоветуйте нашим читателям простой прием, который можно использовать в экстренной ситуации.
– Для начала постарайтесь выяснить базовую линию поведения вашего сотрудника или партнера по переговорам. Базовая линия – это когда человек расслаблен. Понаблюдайте, как человек отвечает на ваши вопросы в обычном состоянии, как себя при этом ведет. Затем задайте вопрос, который вас волнует на самом деле. Понаблюдайте в течение 3–5 секунд, как изменится реакция человека. Чем сильнее контраст – тем больше шансов, что ваш вопрос попал в точку и человек что-то скрывает или вводит вас в заблуждение.
Беседа проведена автором блога и опубликована в журнале «Бизнес-ревю»
Автор благодарит руководителя ресурса Treningclub.by Сергея Володько за помощь в организации интервью.
Свежие комментарии