В брежневском СССР нередки были оправдания за убийства, когда судьи исходили из принципов справедливости, а не закона. И наоборот – при отсутствии статей подсудимым давали сроки еще по царскому УК.
В СССР такие случаи совсем не были редкостью.
Так, 19 декабря 1970 в Ленинграде 65-летний пенсионер Гаврила Пушков зарубил топором свою жену, 62-летнюю Прасковью Мамонову. Пушков затем попытался и себя убить тем самым топором, но врачи спасли его жизнь. На первом же допросе Пушков не стал раскаиваться в содеянном, напротив, он заявил «ведьма получила по заслугам». Т.е. никакого деятельного раскаяния, а потому, на первый взгляд, смягчающих обстоятельств в деле не было.
Но следователи стали копаться в деле. Трагедия случилась спустя всего 2 месяца после их свадьбы, и именно тогда Мамонова переехала жить к мужу в коммуналку. И в первые же дни муж стал замечать за женой странные вещи. Так, уходя в туалет, Прасковья брала с собой газету, но никогда не оставляла там неиспользованную её часть. Когда муж поинтересовался причиной, Прасковья заявила: «Буду я за спасибо снабжать соседские жопы нашей бумагой!»
Дальше – больше. Однажды Пушков застал жену, плюющей в соседскую кастрюлю с супом. Он сделал ей замечание, на что Мамонова ответила: «Молчи, старый хрыч! А то вылетишь из моей квартиры!» Как любящий муж, Пушков ранее прописал её в свою комнату в коммуналке, а также перевёл 648 рублей на сберкнижке на её имя.
Чащу терпения Пушкова переполнил такой случай. В тот роковой день 19 декабря он сильно уставшим вернулся домой с работы. Но жена ушла в магазин и взяла с собой единственный ключ от комнаты. В итоге Пушков целый час просидел на стуле в коридоре. Но даже когда жена вернулась домой и Гаврила всё же улёгся спать, спокойной жизни ему не предвиделось. Прасковья нарочно топала по комнате, а потом и вовсе распахнула форточку в морозную ночь. Когда Пушков высказал ей свои претензии, жена с грубой бранью набросилась на него, заявив, чтобы тот убирался на улицу. Последовал взмах топором.
Суд над Пушковым состоялся 21 февраля 1971 года. Ему светило 10 лет. Однако следствие представило суду факты недостойного поведения покойной. Выяснилось, что в 1937 году Прасковья написала донос на своего первого мужа, и тот получил 8 лет лагерей. Когда он вернулся на волю, жена устроила ему такой «приём», что тот спустя месяц повесился, оставив предсмертную записку «Пропади всё пропадом!».
В итоге суд освободил Пушкова от уголовной ответственной.
Или другой случай – когда, напротив, советский суд при формальном отсутствии состава преступления всё же нашёл способ упечь людей за решётку.
В 1970 году в Москве состоялся первый в истории отечественной криминалистики суд над группой карточных шулеров. Пикантности суду добавляло того, что руководителем этой группы оказался племянник Мелитона Кантарии, человека, который в победном 1945-м водрузил знамя Победы над Рейхстагом.
Мелитон Кантария так и просидел весь судебный процесс в зале, сверкая Звездой Героя Советского Союза. Более того, он писал письма Брежневу с просьбой оправдать племянника. И вправду, тогда в УК не существовало статьи, по которой можно было бы осудить карточного шулера – проигравший ведь добровольно соглашался играть и также добровольно отдавал проигрыш. И тогда советская юстиция пошла на хитрость. Она стало судить картёжников… по дореволюционному Уложению об административных поступках, ссылаясь на статью 1670 Уголовного уложения, по которой шулерский обман признавался преступным деянием.
В итоге картёжники получили по 2 года.
Свежие комментарии