Начну историю издалека. Четыре года назад я попал в местную провинциальную больницу. Ремонтировал крышу, свалился с лестницы… Одним из моих соседей по палате оказался неунывающий старик, его привезли ночью. Мы стали друзьями по несчастью. Как только немного поправились, сошлись. Подолгу разговаривали про все на свете. Выходили, поддерживая друг друга, в больничный сад, сидели в тени плодовых деревьев — то под яблонями, то под сливами. В каждый приход лечащего врача старик просился домой, говорил, что он уже поправился, что зря занимает чужое место, что в родных стенах ему будет лучше, а перевязку сможет сделать и его старуха. Но врачи ни его, ни меня не отпускали.
Наконец, сделав очередной снимок, меня выписали. Я заглянул в палату. Старик обнял меня, на удивление крепко пожал руку, пригласил к себе в гости, пообещав завезти на хорошую рыбалку. Но на следующее лето не сложилось. А еще через год в автобусе из райцентра до своей деревни я узнал от местной женщины, что мой знакомый старик по фамилии Тихоненок умер. Естественно, расстроился. На всякий случай уточнил: а не перепутала ли моя спутница чего? Все совпадало. И название деревни, и возраст, и фамилия, и даже то, что совсем недавно (год назад) он лежал в больнице…
Этой осенью, в конце октября, прохаживаясь по местному базару, я своим глазам не поверил, даже очки водрузил на нос. Мой знакомый старик, ничуть не постаревший за прошедшие четыре года, стоял себе живой и здоровый на торговом углу, где разговорчивый пенсионер с самодельной тележкой продает всякую всячину: ржавые молотки, гаечные ключи, амбарные замки, цепи, гайки, гвозди, мясорубки, гири, кузнечные клещи, проволоку, выключатели и розетки. Все это древнее, годится для съемок исторических фильмов про послевоенное время.
Рядом с этим пенсионером и стоял Тихоненок. Подошел, поздоровался. Седые брови приятеля по несчастью приподнялись, и он грустно улыбнулся. А когда я сказал, что теперь он будет жить долго, то улыбка его стала растерянной, а глаза заслезились.
— Покупаете что или продаете? — радостно поинтересовался я, увидев белый мешок рядом с ним. Из мешка торчало несколько прутиков с бронзовыми сухими листьями.
— Вот тебе и предложу…
Старик вытащил из мешка большое темно-красное яблоко, а из кармана пальто — складной ножик. Тот самый, знакомый, он им в палате резал домашнее сало и угощал меня, приговаривая, что это лучшее лекарство, что от него мы быстро поправимся. Сало то было удивительно вкусное.
Теперь Тихоненок отрезал от яблока четверть и дал попробовать. Признаюсь: чуть язык не прикусил. Сочное, сладкое и, как все деревенские яблоки, почему-то пахнущее дымом…
— Ну, малец (так он меня называл и в больнице), что скажешь? Вижу: нравится. Купишь вот этот саженец, посадишь, и через год на нем будет три яблока… Одно дашь дочке, второе — жене, а третье — кому захочешь, но сам не ешь. Запомни! Потом, еще через год, яблок будет много.
— Зачем продаете? Деньги нужны?
— Зачем они мне… Старый я уже. А если зимой недоглядеть, то съедят их зайцы. Понял? — старик смотрел мимо меня, куда-то вверх.
— Подождите, сейчас деньги принесу. Надо снять с карточки, — почти прокричал я и заспешил к банкомату. Перепрыгнул лужу и оглянулся — Тихоненок стоял и глядел на яблоко в руке. Показалось, улыбается.
Когда я вернулся с деньгами, старика уже не было. Пенсионер, торговавший старыми железками, сказал, что он только что ушел, а для меня оставил мешок с каким-то саженцем.
Свежие комментарии