Водка и порядок: чем запомнился советским людям Юрий Андропов

О его роли в истории страны спорят до сих пор: одни считают, что недолгое правление было предвестником случившегося в 1991-м краха, другие уверяют, что «андроповским курсом» (сохрани его Черненко и Горбачев) Страна Советов успешно избежала бы кризиса, упадка и разрушения. Как бы то ни было, Андропов остается одной из важнейших — и до конца не осмысленных ни учеными, ни обществом — политических фигур ХХ века.

Жажда жизни

Однажды в студеную зимнюю пору в Советском Союзе снова объявили траур. После смерти секретаря ЦК Михаила Суслова «государственные похороны» стали для нашей страны привычными... Как только не реагировали на эту траурную реальность в фольклоре: «гонки на лафетах», «пятилетка пышных похорон», «вы будете смеяться, но нас снова постигла тяжелая утрата»...

Он не любил похоронных процессий. А присутствовать на них члену Политбюро приходилось многократно.

Однажды после прощания с маршалом Семеном Тимошенко председатель КГБ — еще сравнительно молодой — уединился в своем кабинете и написал:

Да, все мы смертны, хоть не по нутру

Мне эта истина, страшней которой нету.

Но в час положенный и я, как все, умру,

И память обо мне сотрет святая Лета.

Мы бренны в этом мире под луной:

Жизнь — только миг; небытие — навеки.

Крутится во вселенной шар земной,

Живут и исчезают человеки.

Но сущее, рожденное во мгле,

Неистребимо на пути к рассвету.

Иные поколенья на Земле

Несут всё дальше жизни эстафету.

 

 

Завзятый книгочей, он любил с самим собой беседовать стихами, облекая мысли в строгую строфическую форму. Не самый очевидный способ досуга для главы самой могущественной в мире спецслужбы — но Андропов был (и остается) полным тайн, и не только служебного свойства.

Когда он сменил Брежнева на посту генерального секретаря ЦК КПСС и председателя Верховного Совета СССР, появились анекдоты, в которых обыгрывалось чекистское прошлое нового лидера. Помните? Приходит Андропов к умирающему Брежневу. Леонид Ильич спрашивает его: «Юра, и кто же будет после меня?» — «Я» — «А если народ за тобой не пойдет?» — «Тогда он пойдет за вами, Леонид Ильич».

Но столь ядовитый сарказм был уделом немногих скептиков (которые к тому же рисковали — вряд ли свободой, времена наступили достаточно травоядные, но серьезными неприятностями на работе и в быту). А вообще-то Андропова уважали. И за лубянское прошлое, и за повадки интеллектуала, и за нелюбовь к помпезным почестям. Он производил впечатление серьезного, въедливого политика. Многие резонно рассчитывали и на «сильную руку» генерала из КГБ. Появлявшиеся всё чаще на лобовых стеклах грузовиков портреты Сталина недвусмысленно показывали, о чем мечтал рабочий класс. Интеллектуалы, впрочем, тоже склонялись к мысли о необходимости «навести порядок».

 

Он занял пост генерального секретаря ЦК КПСС в 68 лет, не растеряв природной силы и остроты ума, но уже со слабым здоровьем. Хроническая почечная недостаточность — тяжелое бремя для пожилого человека. И все-таки Андропов имел основания считать, что на несколько лет активной работы его хватит.

Свои речи Юрий Владимирович произносил наставительным учительским тоном. Да и внешне он — седовласый сутуловатый очкарик — напоминал профессора, который всю жизнь прошествовал по кабинетам да библиотекам. А он — из станиц, из речных портов, из комсомола... Говорят, Андропов частенько повторял наказ опытного боцмана, у которого учился уму-разуму во время учебы в Рыбинском речном техникуме: «Жизнь, Юра, это мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу!» И он не оступался. Только одного противника не сумел одолеть — нездоровье. Его история болезни — это не новелла, а сага. И, несмотря на отсутствие вредных привычек и приличное кремлевское лечение, к 65 годам он оказался глубоким стариком, обреченным на полную зависимость от медиков.

 

И это случилось как раз тогда, когда «достиг он высшей власти». Когда было столько планов... В своем комфортабельном боксе Андропов изливал душу:

Лежу в больнице. Весь измучен,

Минутой каждой дорожа.

Да, понимаешь вещи лучше,

Коль ... сядешь на ежа.

Политическое кредо

После смерти Брежнева и народная молва, и зарубежные «голоса» (неизвестно, кто был первым) называли двоих претендентов на «партийный престол» — Черненко и Андропова. Социологи тогда такими материями не занимались, но нет сомнений, что советский народ предпочитал Андропова добродушному, но блекловатому Черненко.

Новый генсек умел отвечать ожиданиям общества. Вот вам один гастрономический пример. В последние брежневские годы водка в СССР стала продуктом элитарного потребления. С 1981 года обыкновенная поллитровка стоила 5 рублей 30 копеек. На эту сумму можно было, например, целую неделю плотно питаться в столовых... Пьянство стало в советской стране весьма разорительным хобби.

Андропов не сомневался, что бороться с алкоголизмом необходимо, но — не с помощью унизительной дороговизны. С первых дней 1983 года на прилавках появилась водка без названия, со скромной зеленой этикеткой и по цене 4.70, включая стоимость посуды. В народе ее сразу нарекли «Андроповкой». Да и само слово водка остряки в те дни расшифровывали как новую аббревиатуру: «Вот он добрый какой, Андропов!» Для сравнения напомним, что всего лишь через три года, во время горбачевской антиалкогольной кампании, самая дешевая водка будет стоить аж 9.10! А с пьянством Андропов боролся вполне прагматически: строже стали относиться к возлияниям на рабочем месте, к прогульщикам, к хулиганам «по пьянке». При повышении дисциплины проблема алкоголизма решается сама собой, без ущерба для государственного бюджета и виноградарских традиций.

 

Андропов лучше других знал болевые точки общества. В последние годы правления Брежнева продолжалось повышение уровня жизни, стали доступнее отдельное жилье, садоводческие участки, туризм, бытовая техника... В 1982-м советский человек по ключевым показателям жил лучше, чем в 1972-м. Но картину омрачала вечная проблема планового хозяйства — дефицит товаров народного потребления, а местами и продовольствия.

Череда громких дел против «торговой мафии» началась еще при Брежневе, но связывали ее с деятельностью Андропова. «Рыбное» дело, дело Елисеевского магазина, отставки министра внутренних дел Николая Щёлокова и 1-го секретаря Краснодарского Сергея Медунова, первые аресты высокопоставленных чиновников в Узбекистане — всё это добавляло популярности новому генеральному секретарю.

Андропову удалось завинтить гайки — и во многих крупных городах снабжение явно улучшилось, а очереди уменьшились. Эти перемены сразу повысили авторитет власти. У Юрий Владимировича появилось то, чего не хватало Леониду Ильичу в его последние годы, — кредит общественного доверия.

 

Он понимал, насколько важна борьба за умы. На Андропова и сегодня обижены некоторые «патриоты» и «либералы». А он пытался опереться на лояльных профессионалов, безотносительно их воззрений. Главное — чтобы «ловили мышей» и не переходили черту. Перекосов в этой области он старался не допускать. Например, Георгия Арбатова, подавшего генсеку аналитическую записку, в которой рекомендовал дать больше свободы интеллигенции (речь шла, надо думать, об интеллигенции либерально-западнической), Андропов одернул: «Ваши подобные записки помощи мне не оказывают. Они бесфактурны, нервозны и, что самое главное, не позволяют делать правильных практических выводов». Зато писателям и кинематографистам отныне разрешалось размашисто бить по взяточникам и демагогам...

Промышленное производство СССР в 1983-м выросло на 4% по сравнению с 1982-м. Производительность труда поднялась на 3,5%. Объем продукции сельского хозяйства увеличился еще сильнее — на 5%. Опасливее стали изобретательные работники советской торговли. Статус сверхдержавы и политическое влияние можно было употребить для укрепления экономики. Советский Союз прорывался на мировые рынки. Смягчились отношения с Китаем. Андропов понимал, что рано или поздно партнерство с этим азиатским гигантом даст нашей промышленности новый толчок развития.

Курс Андропова — это и усиление дисциплины, и ставка на более молодых и деятельных чиновников, и попытка удержать свое во внешней политике, и ставка на развитие машиностроения, и осмотрительные экономические реформы. Его преемникам недоставало ни андроповской основательности, ни умелого популизма.

Человек года

Андропов сразу заговорил с обществом откровенно: «Мы не знаем страны, в которой живем», «В народном хозяйстве много назревших задач. У меня нет готовых рецептов их решения». Новый генсек выдвинул прагматическое кредо: «Партия должна ориентироваться на дела, а не на громкие лозунги». Он умерил славословия по собственному адресу и по адресу партии, урезал сметы многим расточительным проектам. Но во внешней политике идти на уступки не собирался. После 1980 года холодная война вошла в очередную стадию напряжения. Америка Рональда Рейгана была для нашей страны крайне неудобным партнером и опасным противником.

Стилистически Андропов противопоставил исступленной шоу-риторике Рейгана, всем этим «империям зла» и «звездным войнам», интонацию расчетливого технократа. Журнал «Тайм», назвавший Андропова, на пару с американским президентом, «человеком 1983 года», так охарактеризовал кремлевского отшельника: «Он обладает репутацией наиболее информированного и умного советского руководителя со времен Ленина. Западные дипломаты, посещавшие его в начальный период его пребывания у власти, были поражены его способностью оперировать фактами и его саркастическим юмором. А французский министр иностранных дел, встречавшийся с Андроповым, нашел его лишенным странности и человеческого тепла, которые столь часто проявляют русские... Андропов, по оценке Ричарда Никсона, может быть более опасным противником, чем любой из последних советских руководителей, но также и самым лучшим руководителем, с которым США могут развивать отношения по принципу — живи и дай жить другим».

Иногда Андропову — в качестве то комплимента, то обвинения — приписывают тайную подготовку горбачевской перестройки. Был ли Андропов безоглядным покровителем Горбачева? Сам Михаил Сергеевич в мемуарах старается создать у читателей именно такое впечатление. Андропов, как и некоторые другие старожилы Политбюро, отдавал должное энергии молодого секретаря ЦК, но ситуация была гораздо сложнее. С самого начала не принимали Горбачева только два совминовских прагматика — Алексей Косыгин и Николай Тихонов. Но выдвинул Горбачева в секретариат ЦК не Андропов, а Михаил Суслов, практически не имевший контактов с председателем КГБ. В сталинские времена Суслов возглавлял Ставропольский крайком — и с особым вниманием относился к этому южному краю. К тому же Андропов не вмешивался (да и не мог вмешиваться) в кадровую политику Секретариата ЦК. С 1979 года Горбачев оставался самым молодым секретарем ЦК и членом Политбюро. Суслов и Брежнев дали ему огромную фору по сравнению с другими политиками горбачевского поколения.

А в 1983-м Андропов выдвинул нескольких потенциальных соперников/союзников Горбачева: Виталия Воротникова, Егора Лигачева, Николая Рыжкова. Возросла роль Владимира Долгих — секретаря ЦК по промышленности, выдающегося организатора металлургии. Все они в мемуарном будущем критически оценивали политику Горбачева, а Андропова считали политиком образцовым.

История болезни

1 сентября 1983 года Андропов в последний раз провел заседание Политбюро в ореховой комнате и отправился в Крым, отдыхать. Там он вел политические беседы и прогуливался в горах. Но идиллия продолжалась недолго. Случилась беда. Полковник Лев Толстой, отвечавший за охрану генсека в Крыму, вспоминал: «Андропов прошелся немного пешком и присел на скамейку передохнуть. Неожиданно он сказал, что чувствует сильный озноб. Его состояние ухудшалось на глазах. Теплая одежда не помогала».

Последнее путешествие генсека прошло по маршруту Крым – Внуково – Центральная клиническая больница. Соратникам сообщили о простудном заболевании, но врачи понимали: если не случится чуда, жить ему осталось несколько месяцев. Из больничных палат он так и не выбрался. «Мне было больно смотреть на Андропова, лежащего на специальном беспролежневом матрасе, малоподвижного, с потухшим взглядом и бледно-желтым цветом лица больного, у которого не работают почки», — вспоминал академик Евгений Чазов, начальник 4-го Главного управления при Минздраве СССР, о последних неделях генерального секретаря.

 

Невиданное дело — генсек даже отсутствовал на трибуне Мавзолея во время традиционных парада и демонстрации 7 ноября. Брежнев, несмотря на все болезни, в этот день неизменно помахивал рукой трудящимся и прикалывал алый бант к лацкану пальто.

Лечили его добротно. Как вспоминал Чазов, «лечение осуществляли около 20 ведущих академиков и профессоров страны. На консилиумах постоянно присутствовали представители КГБ, полностью стенографировались предложения, планы лечения, обсуждения».

9 февраля 1984 года, в четверг, в 16.50 сердце Андропова остановилось. Уже через час Черненко вел заседание Политбюро. Его кремлевская вахта оказалась еще более краткой — Константин Устинович не протянул и года.

Ритуал

По телевизору в те дни симфонические оркестры исполняли трагическую, но и жизнеутверждающую музыку. В интервью «Шпигелю», которое Андропов дал в начале 1983 года, любимым современным композитором он назвал Георгия Свиридова, а из классиков — Чайковского и Прокофьева. Все они звучали в те дни. А еще показали грустный короткометражный фильм о Ленине «Апассионата».

Шли зимние Олимпийские игры в Сараево. Выиграть их советской команде не удалось — впервые за много лет. Не повезло: медалей было много, а золотых оказалось меньше, чем у ГДР. Правда, хоккейный турнир наша сборная выиграла уверенно. Официально о дате похорон генерального секретаря объявили в воскресенье. 11 февраля, в субботу, наши хоккеисты разгромили югославов — хозяев Олимпиады — 9:1. Несмотря на траур, репортажи из братской Югославии не прекращались — правда, в укороченном формате. И дикторы сообщали о победах советской «ледовой дружины» со скорбной сдержанностью.

А потом было прощание. «Недолгий, до обидного недолгий, товарищи, срок суждено было Юрию Владимировичу Андропову трудиться во главе нашей партии и государства. Всем нам будет не хватать его. Он ушел из жизни в самый разгар большой и напряженной работы, направленной на то, чтобы придать мощное ускорение развитию народного хозяйства, преодолеть трудности, с которыми столкнулась страна на рубеже 1970–1980-х годов», — хрипловатым баритоном декламировал Константин Черненко свою первую речь в ранге руководители партии.

Февраль в 1984 году выдался морозный. Во время траурного митинга товарищи посоветовали Константину Устиновичу не снимать меховую шапку. Преемник был старше предшественника и страдал хроническим заболеванием легких. Пятилетка пышных похорон продолжалась.

Гораздо позже, десятилетие спустя, стало ясно, что вместе с Андроповым Советский Союз потерял шанс на реформирование без радикальной хирургии, без позорных актов капитуляции и уплаты нравственной и материальной контрибуции новым «хозяевам мира».

 

Источник