Разрушенный дом 14 по набережной 9-го января (Дворцовой) Фото: pastvu.com

Система противовоздушной обороны Ленинграда по зенитным орудиям была даже мощнее, чем у таких европейских столиц, как Лондон или Берлин. Именно она не позволила блокадному городу повторить судьбу Мурманска и Сталинграда, уничтоженных после мощных авианалетов.

Немецкий прагматизм

У историков-скептиков принято считать, что немцы Ленинград не особенно-то и бомбили — потому, дескать, он не слишком сильно во время войны и пострадал. А еще некоторые утверждают, что город не был взят из-за того, что по приказу Гитлера основную массу танков фашисты перебросили под Москву. И то, и другое вроде бы правда. Но на самом деле — чистая ложь. Расхожие военные мифы нам опроверг историк Николай Смирнов, сотрудник петербургского патриотического объединения «Ленрезерв» — гигантского музея, посвященного подвигу блокадного Ленинграда.

В сентябре 1941-го немцы, действительно, начали переброску танков из-под Ленинграда. Потому что, замкнув 8-го числа кольцо вокруг города, посчитали, что дело сделано. С типично немецким прагматизмом решили, что танки на этом театре военных действий больше не нужны. Поскольку город удалось отрезать от поставок топлива и продуктов, его конец должны были обеспечить голод, холод и артиллерия с авиацией.

Огненный смерч

Мурманск после налета немецкой авиации.  Фото: Евгений Халдей

Разрушенный Сталинград

Немцы уже имели опыт ковровых бомбардировок в Испании (Герника), Англии (Ковентри), Польше (Варшава). Существовала технология уничтожения городов с воздуха. Мощные фугасные бомбы рушили здания, руины перегораживали улицы, блокируя подъезд пожарных машин. Массово применялись зажигательные бомбы. Из специальных контейнеров с немецких бомбардировщиков высыпались десятки маленьких килограммовых бомбочек, имевших горючую оболочку и термитную начинку. Такие «зажигалки» легко пробивали кровлю и застревали в деревянных перекрытиях чердаков. Чтобы не давать защитникам города тушить огонь, немцы совмещали бомбардировки с артобстрелами. Весь этот огненный град вызывал десятки пожаров, которые сливались в один колоссальный. Создавался эффект, известный как «огненный смерч», когда город превращается в один большой костер. Свежий воздух засасывался в него, с ураганной силой унося в пылающую топку людей, от которых оставался лишь пепел. Тушить подобное пламя было невозможно. Так в 1942 году сгорит Сталинград, а в 1945-м — Дрезден (его сожжет авиация «союзников», которая ко всему прочему сбрасывала на город контейнеры с горючей жидкостью). Поражающий эффект подобных авиаударов сравним с атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Однако с Ленинградом такой номер у немцев не прошел. Они не ожидали, что первая блокадная зима выдастся аномально холодной и продукты с топливом в осажденный город будут доставлять по замерзшей Ладоге вплоть до апреля 1942 года. И, конечно, не ожидали, что их авиация в небе над Ленинградом споткнется о мощнейшую систему ПВО, которая выстраивалась еще в 1930-е годы.

Советские зенитчики готовят орудие к бою на Марсовом поле в Ленинграде, 1 марта 1942 года. Фото: ru.wikipedia.org

 

Из зенитки не только по воробьям
Такие зенитные орудия по своей пробиваемости брони были эффективны и против танков.

 — Когда командовать обороной Ленинграда назначили Георгия Жукова, и еще было неясно, пойдут немцы на штурм города или нет, часть зениток были подготовлены к встрече танков.

 — В 1942 году, когда немецкая бронетехника неожиданно вышла к Сталинграду, ее героически отразили расчеты девушек-зенитчиц, базировавшиеся на окраине города.

 — А когда у противника появились тяжелые танки — «Тигры» и «Пантеры», и 76-милимитровые пушки Т-34 не могли пробить их броню, его стали оснащать модернизированным аналогом 85-милиметрового зенитного орудия.

 

Ганс-Ульрих Рудель

По количеству и качеству зенитных орудий она превосходила аналогичные, развернутые вокруг Лондона и Берлина. И насчитывала 600 зениток калибров 76 и 85 мм. Еще 250 находились в резерве. Они били выше, чем на 10 километров, перекрывая потолок немецких бомбардировщиков. Зенитные снаряды разрывались на заданной высоте и поражали самолеты осколками.

Ганс-Ульрих Рудель, самый результативный немецкий пилот  пикирующего бомбардировщика Ю-87 в годы Второй мировой войны так оценивал систему ПВО вокруг Ленинграда:

«… Убийственный заградительный огонь. Ни на каком другом театре военных действий я не видел ничего похожего…Разрывы снарядов образуют целые облака. Мы слышим не отдельные разрывы, а беспрестанно бушующий звук как гром аплодисментов в судный день. Зоны плотного огня начинаются как только мы пересекаем прибрежную полосу… На открытой воде полно понтонов, барж, лодок и мелких судов, все они напичканы зенитными средствами. Для размещения своих зениток русские используют все пригодные для этого места. Например, для защиты от наших подводных лодок устье ленинградской гавани закрыто гигантскими стальными сетями, концы которых закреплены на бетонных блоках, возвышающихся над поверхностью воды. Зенитные пушки стреляют в нас даже с этих блоков.»
 

Линкор «Марат» был потоплен после воздушной атаки Руделя, но потом его подняли со дня и превратили в плавучую батарею.
Фото: waralbum.ru

Минные поля в воздухе

Эффективным средством борьбы с авиацией врага были аэростаты заграждения. Их в Ленинграде насчитывалось порядка 300. Аэростат имел оболочку из прорезиненной ткани, благодаря закачанному в него водороду, поднимался вверх и вытягивал за собой стальной трос. Аэростатами прикрывали особо важные объекты. Например, на Смольный за годы войны не упало ни одной бомбы, хотя немецким летчикам его месторасположение у изгиба Невы было хорошо известно. Уцелели и городские мосты.

Аэростат в блокадном Ленинграде

Аэростат в музее «Ленрезерва»

Грозным оружием «люфтваффе» были бомбардировщики «Юнкерс-87» («Штука»), которые наносили очень точные бомбовые удары с малой высоты, заходя в крутое пике. Но аэростаты лишали их этой возможности. Они размещались в шахматном порядке на расстоянии около километра друг от друга. Такая плотность для летящего на огромной скорости самолета была сравнима с полетом в «минном поле». Врезавшись в трос, бомбардировщик мог лишиться крыла или получить другие «травмы, несовместимые с жизнью». А кроме того, к самому аэростату еще привязывались на веревках вполне реальные мины.

Над Ленинградом часто висит облачность. Она маскировала аэростаты. А уж по ночам немецкие летчики боялись такой системы заграждения больше чем зениток. Одиночный аэростат поднимался на высоту до 2,5 километров, спаренные — до 4,5 километров, а тройные — до 6,5 километров. И хоть последних было немного, советское командование сознательно допускало утечку информации об их наличии. Само присутствие таких аэростатов внушало немцам страх и заставляло уходить на еще большую высоту, откуда никакие прицельные бомбардировки были уже невозможны.

Сегодня ведущие автоконцерны создают автомобили на водороде, который является альтернативой бензину. В годы блокады при отсутствии топлива ленинградцы делали то же самое. Применяли использованный в аэростатах водород для питания лебедок, с помощью которых эти гигантские (до 20 метров в длину) конструкции опускали на землю. В аэростатной команде насчитывалось 12 человек. Подъем и особенно спуск этих махин был делом нелегким. Иногда порывами ветра аэростаты уносило. Бывало, даже вместе с людьми (ведь они были не только заградительные, но и наблюдательные, к которым крепилась корзина с человеком — корректировщиком артиллерийского огня).

ПВО «Дороги жизни»

Узнав, что Ленинград снабжается по «Дороге жизни», Гитлер потребовал разбомбить лед. Однако, это немцам не удалось. Сброшенные бомбы лишь оставляли полыньи, а сам ледовый покров сохранялся. Тогда немцы стали пытаться расстреливать колонны машин. Против них немцы часто использовали не тяжелые бомбардировщики, а истребители «Мессершмитт», которые вели огонь по грузовикам с бреющего полета на малой высоте из пушек и пулеметов. Но когда и на «Дороге жизни», была развернута система ПВО, немцы были вынуждены атаковать трассу не вдоль, а поперек. Для борьбы с низколетящими целями применялись и зенитные пулеметы на базе счетверенных пулеметов «Максим», обеспечивавшие скорострельность 40 выстрелов в секунду. Они могли монтироваться в кузовах грузовиков-«полуторок». Кроме того, Дорогу жизни прикрывали скорострельные малокалиберные зенитные установки, которые запросто могли сбить не только истребитель, но и защищенный броней бомбардировщик.

На всем протяжении 30-километровой ледовой трассы поднимались 20 аэростатов заграждения (то есть в среднем по одному через каждые полтора километра). «Дорога жизни» действовала и ночью.

Зенитная установка на базе счетверенных пулеметов «Максим» в кузове «полуторки»

Бомбовая «солидарность трудящихся»

Немецкая бомба-контейнер из коллекции «Ленрезерва». Она начинялась десятками зажигательных бомб.

Еще одним звеном в системе прикрытия Ленинграда с воздуха были пожарные команды и бригады МПВО, состоявшие в основном из женщин. Деревянные конструкции чердаков были обработаны специальным огнезащитным составом. На чердаках были размещены ящики с песком. На крышах домов дежурили жители города, включая детей и подростков. Их задачей было во время авианалетов оперативно схватить упавшую «зажигалку» специальными клещами и поместить в ящик с песком, а с крыши достаточно было просто сбросить на тротуар.

Бомбы-зажигалки, щипцы, с помощью которых их подбирали на крышах, и шлем бойца МПВО

В Ленинграде заблаговременно была создана сеть бомбоубежищ. Во время войны в них оборудовали даже учебные классы для детей — с партами и досками.

Часть немецких авиабомб не взрывались. Пробив несколько этажей, они так и оставались внутри зданий. В Эрмитаже неразорвавшаяся бомба упала на Тронный зал (а в Москве — на Георгиевский зал Большого кремлевского дворца). Советская пропаганда объясняла это солидарностью европейских трудящихся, которые, делая бомбы на заводах, якобы, выводили их из строя еще на стадии сборки. Немцы, зная о том, что ленинградцы привыкли к неразорвавшимся боеприпасам, стали прибегать к жестокой хитрости — использовать бомбы замедленного действия. Они взрывались не сразу, а спустя время — после окончания воздушной тревоги, когда люди выходили из бомбоубежищ.

Композитор Дмитрий Шостакович дежурит на крыше в блокадном Ленинграде

Спасибо